В какой провинции римской. Завоевательная политика Древнего Рима

1. КЕЛЬТЫ

Среди народов Европы, с которыми столкнулись римляне, подчинив в конце концов большинство из них, наиболее значительными были кельты, которых римляне обычно называли галлами, в течение нескольких веков игравшие первенствующую роль в варварской Европе.

Вероятнее всего, кельты выделились из общей массы народов Европы при переходе от бронзового века к железному в первой половине I тысячелетия до н. э. Их колыбелью был, видимо, треугольник между верхними течениями Дуная и Рейна. Но уже в VII-VI вв. до н. э. они занимали гораздо большее пространство — от среднего Дуная до Секваны (совр. Сена) и Арара (совр. Сона) включительно. А часть их, оторвавшись от основного ядра, несколькими волнами переселяется в Испанию. Западные кельты довольно рано установили связи с греками и этрусками. Особенно большое значение для них имело основание греками Массилии (совр. Марсель) на южном берегу Галлии. Отсюда протянулся «оловянный» путь через материк в Британию. Он шел по Родану (совр. Рона), а дальше разветвлялся на два рукава: один — по Арару и Секване, другой — по Рейну. В районе этого пути кельтское общество стало развиваться быстрее. Здесь уже в VI в. до н. э. выделилась аристократия, по-видимому очень незначительная по численности, но мощная по сосредоточившимся в ее руках богатствам. На вершинах холмов аристократы строили укрепленные поселения, которые принято условно называть «замками», хотя они имели мало общего с замками эпохи феодализма. Размером они бывали от 1 до 11 га. Знать хоронили невдалеке от «замков» в пышных гробницах с богатейшим погребальным инвентарем. Трупы знатных людей клали на колесницы, подчеркивая их превосходство над остальным «пешим» населением.

Расселение кельтов, как и других народов Европы I тысячелетия до н. э.— I тысячелетия н. э., объясняется, вероятно, ростом численности племен в связи с сильным развитием земледелия и крупного скотоводства в зоне лиственных лесов эпохи железного века.

На рубеже VI—V вв. до н. э. из-за Рейна в Галлию приходят новые кельтские племена, под давлением которых те, что ранее занимали долины в верховьях Секваны и Арара, двинулись к югу. В этих условиях погибли «замки» Восточной Галлии и прервался торговый путь от Массилии на север. Большое значение приобрел путь через Альпы к верхнему Дунаю и Рейну, а главными контрагентами кельтов стали этруски. Между Рейном и Дунаем прежняя жизнь продолжалась.

Среди ремесленников, окружавших и обслуживавших аристократию, в первой половине V в. до н. э. родился особый стиль искусства и всей материальной культуры, который был характерен именно для кельтов. Археологи называют эту культуру латенской .

Приблизительно в это же время началось Великое переселение кельтов. Они заняли всю Галлию, проникли через Альпы, вытеснив этрусков из долины Пада, хлынули в собственно Италию, дойдя в 390 г. до н. э. до Рима и захватив его. Однако вскоре их экспансия в Италии была остановлена, и кельты, отойдя назад, заселили долину Пада (ныне р. По) и окружающую территорию. Римляне назвали эту область Цизальпинской Галлией, т. е. Галлией но эту сторону Альп, отличая ее от Трансальпийской, собственно Галлии.

Другая часть кельтских племен начала пересекать нынешний Ла-Манш и занимать Британские острова . Наконец, значительная часть кельтов двинулась на восток. В 30-е годы IV в. до н. э. с ними встретился Александр Македонский. В III в. до н. э. они обрушились на Македонию, дошли до Средней Греции, где разграбили Дельфы, но на обратном пути были разгромлены. Позже по приглашению вифинского царя Никомеда кельты перешли в Малую Азию, где в течение некоторого времени были грозой для местных жителей и осевших там греков. Наконец, они осели внутри полуострова. Этих восточных кельтов греки называли галатами, а область, в которой они осели,— Галатией.

Характер переселений был различным. Иногда переселялось все племя или группа племен. В других случаях от племени отпочковывалась какая-то его часть, которая, осев на новом месте, создавала новое объединение, сохранявшее часто старое имя. Так в разных странах появились кельтские племена с одинаковыми названиями: секваны в Галлии и Италии, атребаты в той же Галлии и Британии, тектосагии в Галатии и Галлии и т. д. Иногда уходили в поисках новых мест небольшие группы из разных племен, соединявшиеся в новые образования. И результаты переселений были разными. Порой прежнее население полностью вытеснялось. Иногда оно подчинялось переселенцам, растворяясь затем в их среде. Известны случаи, когда происходило слияние кельтов с другими народами, в результате чего появлялся «смешанный» этнос, как кельто-лигуры в Южной Галлии или кельтиберы в Центральной Испании. Близость кельтов в ряде случаев столь сильно влияла на соседей, что те, не теряя своего этнического характера, принимали многие черты кельтской культуры.

Произошли и другие значительные изменения. В ходе переселений прервались связи западных кельтов со средиземноморским миром, что привело их к обеднению. В этих условиях были оставлены так называемые «замки» и прекратилось сооружение роскошных могил знати.

Во II в. до н. э. кельтское общество выходит на новый виток своего социального развития. К этому времени кельты были вытеснены из-за Рейна германцами, которые не раз пытались перейти и Рейн. В конце II в. до н. э. германские племена кимвров и тевтонов обрушились на Галлию и опустошили ее значительную часть, пройдя страну из конца в конец. Только в самом конце века они были уничтожены римским полководцем Марием на территории Римской республики. В 60-х годах I в. до н. э. другие германцы под руководством Ариовиста заняли часть земель племени секванов. Ариовист был разгромлен Цезарем, который заставил германцев уйти снова за Рейн. Но эти события относятся уже к начавшемуся завоеванию Галлии честолюбивым римским полководцем. Германцев Цезарь так и не покорил. Они остались жить на огромной территории между Рейном, Дунаем и Балтийским морем. Только небольшая юго-западная часть этой территории много позже подпала под римское владычество. Восточнее германцев жили балто-славяне.

Во II-I вв. до н. э. центром развития кельтского мира стала восточная часть Галлии, вновь вступившая в контакты с миром классического Средиземноморья. Здесь и в центре Галлии с середины II в. стали строиться укрепленные поселения довольно крупных размеров (до 150 га и даже больше), в которых жили знать, ее окружение, ремесленники. Население, занимавшееся сельским хозяйством, по-прежнему обитало на полях, образуя сельские общины — вики , наряду с которыми стали возникать и владения отдельных лиц, живущих в уединенных собственных строениях.

Высшей социальной единицей у кельтов и тогда оставалось племя. Оно управлялось народным собранием, на которое собирались все вооруженные мужчины, советом (сенатом ) и магистратами или магистратом. Подразделением племени были паги ; так, у гельветов было четыре пага. Во главе пага стояли свои магистраты, и паги могли действовать самостоятельно. Например, один из гельветских пагов вел одно время самостоятельную войну с римлянами. Соплеменники делились по половозрастному припципу на детей, мужчин, способных носить оружие, женщин и стариков.

Однако это официальное деление не исчерпывало внутреннюю структуру племени. У кельтов выделяется и приобретает все большую силу знать, которая делилась на две группировки: жречество (друиды ) и военную аристократию (всадники ). Друиды Галлии и Британии сосредоточили в своих руках не только духовную культуру, но и суд: к ним обращались за разрешением как частных, так и общественных споров. Высшим наказанием было запрещение провинившимся участвовать в жертвоприношениях. Такой человек становился изгоем, с которым никто не общался. Сложное учение друидов требовало долгого и тщательного изучения, преподавалось оно только устно, хотя для повседневных дел друиды и пользовались иногда греческим письмом. Тем не менее желающие стать друидами всегда находились, ибо привилегии их были значительны: они освобождались от военной службы и уплаты налогов. Друиды разных племен общались друг с другом, а раз в год все галльские друиды собирались на свое собрание, на котором решали важнейшие вопросы, в том числе межплеменные споры. Объединение друидов имело, таким образом, надплеменной характер.

Племенную знать составляли всадники. Опираясь на престиж, данный им происхождением, и на свои богатства, кельтские аристократы все больше узурпировали власть в племени. Сенат из общеплеменного совета фактически превратился в орган их власти. Если рассматривать органы военной демократии — собрание, совет, магистрат — как соответственно демократический, аристократический и монархический элементы, то у кельтов Галлии решающее значение приобрел элемент аристократический в отличие от Британии, где во главе племени встали наследственные «цари». У галлов же роль магистратов была невелика. Верховный вождь эдуев, носивший титул вергобрет , избирался ежегодно и кроме некоторых судебных дел имел очень ограниченные полномочия. Один из галльских вождей сетовал (хотя и не без лукавства, ибо этим оправдывал свои действия перед римлянами), что он имеет столь же власти над массой, сколько та над ним.

Установившиеся вновь контакты со Средиземноморьем и активное участие в трансевропейской торговле способствовали развитию товарных отношений в кельтском обществе. Уже с конца IV в. до н. э. некоторые кельтские племена начали чеканить монету, имитирующую греческую. В течение долгого времени эти монеты были золотыми и служили скорее знаком богатства и социального престижа. Только в I в. до н. э. у эдуев, а затем и у некоторых других племен стали появляться более мелкие серебряные монеты, которые были уже и средством обмена. Тем не менее товарные отношения довольно глубоко проникли в кельтское общество. А это усугубило имущественное расслоение. На рядовое население пала вся тяжесть налогов, эти люди постепенно запутывались в долгах. И в результате многие стали переходить под покровительство богатых и знатных, становясь их клиентами. Сохраняя формально положение свободных граждан, клиенты фактически теряли самостоятельность: они должны были следовать за своим патроном, выступать по его приказу на войну, поддерживать его в борьбе внутри племени. Возможно, некоторые клиенты и работали на своего покровителя. Взамен тот защищал клиента от притеснения других аристократов, помогал ему материально. В случае невыполнения сторонами своих обязательств такая связь могла расторгаться.

Должники из рядового населения, не ставшие клиентами, также утрачивали значительную долю свободы, будучи обязанными поддерживать кредитора и помогать ему.

В кельтском обществе отмечаются и так называемые амбакты , т. е. «находящиеся вокруг» кого-либо. Античные авторы считают их рабами. Можно думать, что амбакты были людьми, потерявшими в отличие от клиентов свободу. Однако, несмотря на наличие в ряде случаев большого количества рабов (до 10 тысяч), они не играли большой роли в производстве. Амбакты составляли «окружение», свиту хозяина. Из них, видимо, состояла дружина аристократа; их использовали, может быть, и как домашних слуг.

У некоторых всадников были и так называемые сольдурии , т. е. люди, посвятившие себя своему предводителю, сопровождавшие его в жизни и смерти: если они не могли спасти вождя от гибели, то тоже должны были умереть.

Опираясь на клиентов, амбактов, задолжников, сольдуриев, аристократы не только воевали, но и рвались к первенству, используя во внутренней борьбе и свободных соплеменников. Практически в каждом племени в I в. до н. э. засвидетельствовано существование таких «партий». Иногда какому-нибудь всаднику удавалось захватить власть, стать «царем». Но, как правило, долго удержаться на этой вершине он не мог. И практически неизвестны случаи, когда «царство» передавалось по наследству сыну.

Однако при всем могуществе кельтская аристократия была не всесильна. Далеко не все рядовое население было ей подчинено. В ряде случаев «масса с полей» решала судьбу внутриплеменной схватки. Рядовые члены племени не были отстранены от военного дела, главной силой галлов оставалось пешее войско «плебеев». На народное собрание созывались все вооруженные мужчины, и опоздавшему грозило суровое наказание. В конечном счете этому собранию принадлежало окончательное решение.

И все же внутри племени ясно выступает неравенство. Неравенство существовало и между племенами. Выделялись более сильные, претендующие на первенство во всей Галлии. В I в. до н. э. такими претендентами на руководство всей страной выступали эдуи и секваны. Слабые племена подчинялись сильным, давали им заложников, обязывались выплачивать дань, воевать по их приказу. Такие племена становились клиентами более сильных.

Таким образом, социальная структура кельтского общества в Галлии была уже довольно сложна. Возникшие отношения неравенства разрывали старые родовые установления. Но сами эти установления еще продолжали существовать. Кельты находились на стадии возникновения классовых отношений и государства; их общество во многом напоминало архаическое греческое, на грань, отделявшую доклассовое общество от классового, они, пожалуй, еще не перешли, оставаясь в рамках последней ступени родового строя. Их дальнейшее развитие было прервано римским завоеванием.

2. ОБРАЗОВАНИЕ ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКИХ ПРОВИНЦИЙ РИМА

За пределы Центрального Средиземноморья римская экспансия вышла впервые с началом II Пунической войны, в 218 г. до н. э., когда первые римские воины высадились в Испании. После вытеснения из Испании карфагенян противниками римлян выступили местные народы, оказавшие завоевателям упорное сопротивление, которое не было полностью сломлено к концу республики.

В 125—117 гг. до н. э. Рим, вмешавшись в споры между обосновавшимися в Галлии греками и местным населением, направил свои войска в Южную Галлию и подчинил себе территории вдоль средиземноморского побережья от Альп до Пиренеев. В 50-х годах I в. до н. э. Цезарь покорил почти всю остальную часть Галлии между Атлантическим океаном и Рейном. Он даже переправлялся через Рейн и Ла-Манш, но эти походы оставались разведывательными. Мощное восстание галлов чуть не лишило Цезаря плодов побед, и ему с трудом удалось это восстание подавить. Восстания галлов продолжались и в I в. н. э.

„Green Caesar“. Граувакка из Египта. 1-50 гг. после Р.Х.

Август продолжил завоевательную политику Цезаря. Он завершил покорение Испании и Галлии, а в 25—7 гг. до н. э. завоевал западную часть Альп. Римляне вновь перешли через Рейн и в течение нескольких кампаний раздвинули границы своей державы до Эльбы. Но в 9 г. н. э. восставшие германцы уничтожили римские легионы в Тевтобургском лесу. И хотя после этого римские войска не раз предпринимали успешные карательные экспедиции против германцев, Рейн надолго остался границей Империи. Только в 80-е годы I в. в ее состав вошли Декуматские поля — треугольник между верхними течениями Рейна и Дуная. Особым валом Декуматские поля были отделены от независимой Германии.

В 42 г. Клавдий начал завоевание Британии. Британские войны продолжались несколько десятилетий. Но полностью подчинить остров римляне не смогли: его северная часть (Каледония) осталась независимой. В 30-х годах II в. «вал Адриана» отделил завоеванную Британию от Каледонии. Двумя десятилетиями позже севернее был построен «вал Антонина». Он и стал самой северной границей Империи.

Покоренные земли были включены в римскую провинциальную систему. При республике Испания была разделена на две провинции — Ближнюю и Дальнюю Испании, а Южная Галлия составила провинцию Трансальпийскую Галлию. В Галлии ее называли просто «провинцией» (отсюда современное название Юго-Западной Франции — Прованс).

Август предпринял реорганизацию провинций. Дальняя Испания была разделена на Бетику и Лузитанию. Ближнюю Испанию все чаще стали называть Тарраконской, а Трансальпийскую Галлию — Нарбонской. В завоеванной Цезарем и Августом Галлии были созданы три провинции: Аквитания на юго-западе, Белгика на северо-востоке и Лугдунская Галлия между ними. Эти провинции часто выступали под общим названием — Три Галлии. Несколько мелких провинций возникло в западной части Альп. Все провинции были разделены на сенатские и императорские. Бетика и Нарбонская Галлия были отнесены к первым, а остальные были переданы непосредственно императору.

Создание провинций продолжалось и позже. В завоеванной части Британии Клавдий создал одноименную провинцию. В 85 г. земли по Рейну были выделены из Белгики и разделены на две провинции — Верхнюю и Нижнюю Германии. Эти новые провинции стали императорскими.

Сенат посылал в свои провинции проконсулов. Император в свои направлял легатов, которые и управляли провинциями от его имени. Мелкие западноальпийские провинции возглавлялись прокураторами. Прокураторы имелись и в более крупных провинциях, где они, действуя независимо от наместника, занимались преимущественно финансовыми проблемами, а также управляли императорской собственностью, которая существовала и в императорских, и в сенатских провинциях. Испанские провинции были разделены на более мелкие округа — конвенты , а галльские и британские — непосредственно на низшие самоуправляющиеся единицы — «общины» (civitates ).

С юридической точки зрения свободное население западных провинций делилось на римских граждан, латинских граждан и перегринов . Некоторые города римских граждан имели еще и «италийское право», освобождавшее их от налогов. В римских и латинских общинах управление было построено по римскому образцу. Избирался городской совет — курия , члены которого назывались декурионами , а позже куриалами , и городские магистраты — дуумвиры и эдилы . Однако полномочия местных властей были довольно ограниченны и целиком зависели от наместника. Управление же перегринскими общинами сохранилось старым, но было поставлено под контроль римских властей. Перегринские общины чаще всего соответствовали прежним племенным территориям, но порой в административных или политических интересах римляне изменяли их границы, создавали новые общины, ликвидировали или разделяли старые. Иногда сохранялись и «союзные» общины, как греческая Массилия в Галлии, но в действительности их самостоятельность была иллюзорной.

Постепенно число перегринских общин сокращалось, а римских и латинских колоний росло. Города, получившие римские или латинские права, становились муниципиями . Веспасиан сделал латинскими гражданами всех испанцев, не имевших ни римского, ни латинского права, а несколько позже латинское гражданство распространилось и на Галлию. В 212 г. Каракалла сделал римскими гражданами почти все свободное население Империи, в том числе и в западных провинциях. Это привело к унификации местного управления.

3. РОМАНИЗАЦИЯ ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКИХ ПРОВИНЦИЙ В ПЕРИОД РЕСПУБЛИКИ И РАННЕЙ ИМПЕРИИ

Большое значение имело переселение римлян и италиков в провинции. Первоначальной и в течение некоторого времени единственной формой этого переселения была колонизация, т. е. основание колоний. Не все эти поселения имели римский или латинский статус, но все были глубоко романизованы. Первое такое поселение было основано в Южной Испании еще в 206 г. до н. э. и получило характерное название — Италика. Италика долго не была официально римским городом. Первая латинская колония — Картея была создана в 171 г. до н. э. для детей от браков римских солдат с испанками. Первой официальной колонией в Южной Испании стала Кордуба (Кордова), в Восточной — Валенция, в Южной Галлии — Нарбон.

Масштаб колонизации расширился при Цезаре и его преемниках. Раздвинулась и сфера колонизации, захватив и Три Галлии, где возник важнейший город этой страны — Лугдун (совр. Лион). Позже императоры создавали колонии (с выведением туда ветеранов) ближе к местам расквартирования войск. Поэтому центр колонизационной активности переместился в Восточную Галлию — к Рейну и в меньшей степени — в Британию. На остальных же территориях титул колонии все чаще стали давать городам без выведения туда колонистов.

Наряду с этой официальной колонизацией отмечается и неофициальная иммиграция — сильный приток в провинции италиков, преимущественно из Средней и Южной Италии. Ко времени переселения они были уже сами достаточно романизованы. Переселялись преимущественно крестьяне, искавшие плодородные земли, различные предприниматели или чаще их агенты, устремлявшиеся в богатые торговые города и рудные зоны.

Одна часть переселенцев обосновывалась в уже существовавших колониях, другая — в перегринских общинах, образуя там свои формы организации, с которыми считались и римские власти. Значительная доля иммигрантов оседала в сельской округе, принося с собой италийскую форму сельской общинной организации.

Значительна была роль легионов. Сначала они имели мало общего с окрестным населением. Но позже это население все больше привлекается к снабжению солдат. И сами легионеры участвовали в хозяйственной жизни, работая на строительстве дорог и укреплений, создавая при лагерях необходимые мастерские. Между солдатами и аборигенами устанавливаются экономические связи.

Эти связи составляли один аспект многостороннего экономического воздействия Рима на местное население. Другим явилось распространение римской монетной системы. Прежние золотые монеты некоторых кельтских племен служили скорее символами богатства и социального престижа. Серебро для обмена появилось только к концу эпохи независимости. Римляне не только заменили старую чеканку своей, но и широко внедрили ее в хозяйственную жизнь. Еще бо́льшим было значение распространения римской денежной системы среди народов, которые ее не знали. Развитие товарно-денежных отношений способствовало не только подъему экономики, но и ускорению социального развития западных провинций.

С римлянами в местную среду стали приходить и различные товары, причем не только Италии, но и других районов Средиземноморья. А затем устанавливаются контакты между самими провинциями уже в обход Италии. Возникают довольно тесные экономические связи между Испанией и Галлией, Галлией й Британией. Важным рынком для продуктов испанского и галльского земледелия и ремесла становятся Верхняя и Нижняя Германия со стоящими там легионами.

Развитию торговли способствовало резкое увеличение дорожной сети. Превосходные дороги создавались римлянами прежде всего в стратегических и административных целях, но использовали их и торговцы. Особое значение имели, пожалуй, второстепенные дороги, отходившие от главных и ведшие практически к каждому населенному пункту. И все же водные пути были по-прежнему выгоднее. Усилилось движение по старым морским и океанским путям вдоль испанского и галльского побережья в Италию, вдоль берегов Испании и Галлии в Британию. Реки давали возможность проникнуть глубже в страну. Особо важное значение приобрели р. Ибер в Испании и путь по рекам Родану и Арару в Галлии. Эти реки теперь становятся и важнейшими осями романизации Северо-Восточной Испании и Юго-Восточной Галлии.

С римским завоеванием в западных провинциях появились и подлинные города (в большинстве случаев в период ранней Империи без городских стен), застроенные по правильному плану с такими атрибутами римской цивилизации, как театры, цирки, амфитеатры, храмы. Такие города притягивали не только переселенцев, но и местное население.

И в городах, и на селе принесенные римлянами методы каменного и кирпичного строительства все чаще подменяли старую манеру стройки из дерева или сырцовых кирпичей, крыши стали покрываться черепицей вместо соломы, да и сами дома стали обустраивать на римский манер. Римские приемы стали использовать гончары, ибо это давало им возможность резко увеличить производство. Сельское население заимствовало аграрные культуры, принесенные завоевателями, особенно виноградарство. В I—III вв. виноградарство и виноделие завоевывает Испанию и Галлию. От римского времени ведет свое начало слава современных французских и рейнских виноградников.

Говоря о романизации, нельзя забывать простой факт, что римские установления и культура были принесены победителями и побежденные должны были волей-неволей приспосабливаться. Так, латинский язык был языком администрации, религии и торговли, и его стали использовать местные жители в межплеменных и межэтнических контактах. Римские боги оказались сильнее местных, и людям было выгоднее становиться под их покровительство. Долгое общение с божествами победителей привело в одних случаях к исчезновению или отступлению на дальний план местной религии. В других случаях заметно стремление сочетать новые представления со старыми: старых богов одевали в римские одежды и давали им римские имена, иногда с прибавлением старых.

Особое значение на Западе приобрел культ императора в сочетании с культом богини Рима — Ромы. Отправление этого культа в первую очередь было свидетельством лояльности по отношению к римскому правительству, но не только этим. Почитатели Ромы воздавали дань величию Рима, а с ходом романизации провинциалы, особенно знать, все более чувствовали себя причастными к этому величию. Император же выступал не только как глава государства, но и как всеобщий покровитель. Римско-италийские аристократы свысока смотрели на своих провинциальных собратьев, особенно в I в., и только покровительство императора открывало знатным провинциалам путь к государственной карьере. Низы же провинциального населения смотрели на императора как на «патрона патронов», последнюю надежду в этом мире. Для вольноотпущенников занятие места в коллегии севиров августалов , т. е. жрецов императорского культа, было единственной возможностью подняться в городскую или провинциальную элиту.

Императорский культ имел и определенное политическое значение. Вокруг храмов и алтарей императора собирались на свои собрания представители провинции, а в Лугдуне — всех Трех Галлий. И хотя такие собрания практически власти не имели, они в известной степени все же служили средством выражения нужд общин и даже средством давления на наместника, ибо могли обращаться с жалобами непосредственно к самому императору.

Таким образом, не только раболепие, но и реальные нужды провинций привели к широкому распространению императорского культа. Отправлялся он в чисто римских формах, поэтому тоже служил важным средством романизации.

Римское воздействие пробудило и внутренние импульсы в местном обществе. Ремесленники ради лучшей продажи своих изделий стали изготовлять их, особенно керамику, по общеимперскому образцу. Районы, имевшие стабильные связи с рынком, превращались в важные центры производства различной посуды и тары не только для себя и ближайшей округи, но и для более отдаленных территорий. Из западных провинций широко вывозились и металлы. Порой металл добывали в одном месте, а обрабатывали его в другом. Так, важным поставщиком металла была Британия, а центры металлообработки находились в Галлии. Металлы Британии и Испании, керамика, металлические изделия и скот Галлии, оливковое масло Бетики вывозились далеко за пределы этих стран и провинций. И в этом отношении огромное значение имело снабжение легионов, что открывало провинциальным товарам почти необъятный рынок. Важнейшим контрагентом становилась казна. А сами продукты равнялись на общеимперский стандарт.

Армия поглощала не только провинциальные товары, но и самих провинциалов. Еще при республике римляне привлекали жителей провинции во вспомогательные части. При Империи многие стали служить и в легионах. Во время службы люди оказывались в совершенно новой среде, усваивали, если не знали раньше, латинский язык, проникались римской психологией. Если они не были гражданами, то после отставки становились ими. Вернувшись на родину, ветераны получали землю уже как муниципальные землевладельцы и наиболее ревностно внедряли латинский язык и весь римский образ жизни среди соотечественников. Правда, с течением времени ветераны все чаще оседали ближе к месту своей службы и в колониях, создаваемых для них в Германиях, Белгике или Британии.

Необходимо иметь в виду и перемещение населения. Часто римляне насильственно переселяли людей, особенно из горных крепостей в долины. В других случаях жители сами по разным причинам уходили из родных мест. Часто они устремлялись в крупные города, где надеялись разбогатеть. Многочисленное и разнообразное население собралось в таких городах, как Новый Карфаген, Тарракон, Нарбон, Лугдун или Августа тревиров. В новых условиях, в разноплеменной и разноязычной, а главным образом латиноязычной среде эти люди довольно быстро утрачивали старую культуру, приспосабливаясь к новому. Во многих городах, особенно крупных торговых центрах, жили также пришельцы из Африки, Греции, Малой Азии, Сирии, что придавало этим городам космополитический облик, еще более подрывая основы старой цивилизации.

Привлекали людей также рудники и керамические центры, где существовала возможность заработка. По каким-то причинам отдельные поселки также притягивали пришельцев, а члены исконного рода уходили в другие места. Так, Капера в Испании была первоначально поселением рода гапетиков, но вскоре там появились люди из различных испанских городов и даже из далекой Антиохии Сирийской. На территории Каперы возникли соседские объединения земляков — вицинии . И местные жители объединились в подобную вицинию, названную уже не по роду, а по месту — Каперенская.

Подобные процессы вели к постепенной замене родового объединения территориальным. Образовывались сельские общины. В Галлии они возникали из прежних поселков, часто укрепленных (oppida ). Многие такие поселки спускались с гор на равнину и приобретали новое качество. Иногда они становились городами, даже порой довольно крупными, как Августодун. Во многих случаях они превратились в сельские поселения, как это произошло с мелкими поселками вокруг города Немавса в Нарбонской Галлии.

Все это усиливало классовое расслоение. Люди из низов «отламывались» от старых установлений и форм жизни, превращаясь в рабов и затем вольноотпущенников, в ремесленников и горнорабочих. От прежних условий жизни отходили и представители знати, некоторые, разбогатев и сделав карьеру, становились римскими всадниками и даже сенаторами. А потомки италийских переселенцев даже добирались до трона, как Траян и Адриан из Италики и Антонин Пий из Немавса.

Остававшиеся на своих местах аристократы занимали ведущее положение в своих общинах. Некоторые даже становились членами нескольких общин, занимая там порой высокие посты. Иногда удавалось пробиться и на место жреца-фламина провинции или даже Трех Галлий. Такие люди носили уже чисто римские имена и старались не подчеркивать свое местное происхождение. Так, главы родовых общин испанского племени зелов звались Люций Домиций Силон и Люций Флавий Север. Некий испапец Юлий Патерп был сыном Каптабра, но сам имени Каптабр уже не носил. Сын галла Гая Юлия Отуаневна имел совершенно римское имя Гай Юлий Руф.

Велика была роль гражданской политики. Распространение римского и латинского права вело к перестройке управления общинами, к установлению более или менее однообразных норм римского права, к унификации местного и пришлого населения.

Итак, романизация привела к распаду старого общества, к замене его античным. Старая местная знатъ вошла в правящую элиту Империи, а рядовое население пополнило ряды рабов, крестьян и ремесленников, трудившихся уже в новых условиях. Под влиянием победившего народа туземное общество приняло римские формы.

Однако романизация не была единообразной на различных территориях и в разное время. Взаимоотношения различных факторов определяли ход, темп и результаты романизации в разных провинциях и их частях. Особо надо подчеркнуть роль италийской иммиграции.

Италийские крестьяне устремлялись в провинции, гонимые растущим обезземеливанием, а порой и желанием стать гражданами «первого сорта», чего они никак не могли добиться на родине. Устремлялись они, разумеется, в места, которые были известны богатствами, особенно плодородием, и были более привычными по своим природным условиям. Такими районами стали земли Южной и Восточной Испании и Южной Галлии. Здесь довольно скоро появилось много италийских переселенцев. Так, в 40-е годы I в. до н. э. только на юге Испании проживало не менее 100 тыс. римских граждан. К ним надо прибавить и тех граждан, которые жили на востоке Испании, и, может быть, италиков, гражданства не имевших. Видимо, иммигранты составляли в это время около 1 / 10 населения этих районов Пиренейского полуострова. Учитывая активную роль этой «десятой», надо признать, что она оказывала значительное влиянине на местное население. При первых императорах число переселенцев увеличилось, охватив и Южную Галлию.

Важным было не только само присутствие италийских иммигрантов, но их взаимодействие с местным населением. Города Южной и Восточной Испании и Южной Галлии населяли и италики, и местные жители. И если некоторое время они обитали в разных городских районах, то скоро слились. В таких крупных городах, как Кордуба в Бетике, Новый Карфаген в Тарраконской Испании или Нарбон в одноименной Галлии, и среди городской верхушки, и в низах можно видеть представителей обеих групп населения. И те и другие входили в одни и те же ремесленные коллегии и другие объединения.

Подобные обстоятельства часто возникали и в сельской местности. Во многие сельские общины входили как аборигены, так и переселенцы и их потомки. Здесь возникали приблизительно одинаковые экономические условия. С распространением гражданства исчезали и юридические различия. Включение иммигрантов и местных жителей в рамки одной организации способствовало быстрой и полной романизации туземцев. В Южной Галлии сохранилось больше сельских поселков с чисто местным населением. Но они, располагаясь вокруг сравнительно крупных романизованных или римских городов, со смешанным населением, вовлекались в их орбиту и тоже основательно романизовались.

Так возникла обширная романизованная зона, охватывавшая Бетику, восточную часть Тарраконской Испании, Нарбонскую Галлию и прилегавшие к ней районы Лугдунской Галлии и Аквитании. О Нарбонской Галлии Плиний писал в 70-х годах I в., что она «обработкой земли, достоинством мужей и нравов, обилием богатств... скорее подобна Италии, чем провинции». Это уподобление можно с полным правом распространить также на восток и юг Испании. Здесь местное население было практически полностью включено в социальную и политическую систему Римской державы. В этой части Испании исчезли местные структуры: была ликвидирована система «народов», т. е. старых этнических единиц, и основными ячейками экономической, общественной, административной и культурной жизни стали города римского типа. Даже старые финикийские и греческие колонии превратились в обычные римские провинциальные города.

В Южной Галлии еще сохранялись civitates , соответствующие старым племенным объединениям. Но уже в I в. и здесь столь велико было значение города-центра такой «общины», что сама «община» отступает далеко на задний план. Тот же Плиний чаще называет в Нарбонской Галлии города, а названия civitates выступают как определения местонахождения города. Такие «общины» превращаются в территориальные подразделения провинции, отдаленно похожие на испанские конвенты.

В этой зоне полностью или почти исчезают местные языки, очень мало следов поклонения старым богам, приходит в упадок или даже вовсе исчезает традиционное искусство, не только городские дома, но и сельские виллы строятся целиком по италийскому образцу. И в сельском хозяйстве, и в ремесле, и в торговле распространяются те же формы собственности и организации, xто и в Италии.

В результате во всей этой зоне, охватившей дугой северо-западное побережье Средиземного моря, возникает общество, мало отличающееся от италийского.

На обширных территориях вне этой зоны колонизация была менее интенсивной. Более далекие и менее плодородные земли, непривычный климат, воспоминания о продолжительных войнах в Испании и Британии, преувеличенные слухи о дикости местных жителей — все это останавливало возможных переселенцев. Поэтому колонистами здесь были преимущественно ветераны, да и ветеранские колонии в большинстве районов концентрировались ближе к местам расположения войск. Больше привлекали римлян металлы. Поэтому в горнорудных районах римские граждане селились охотнее.

В зоне слабой колонизации аборигены были территориально разделены. Так, в Кельтиберии ясно различаются местные поселения и римские виллы. В Британии виллы римкого типа располагаются почти исключительно вокруг немногих городов и вдоль дорог. Несмотря на попытки римлян заставить местное население покинуть укрепленные поселения на высотах, те продолжали существовать и в Испании, и в Галлии, и в Британии. Раздельно жили римляне и аборигены и в городах этой зоны. А население тех городов, которые развились непосредственно из племенных или родовых центров, было вообще чисто местным, не считая заезжих торговцев и чиновников римской администрации.

Итак, на этой огромной территории сосуществовали римский и туземные миры. Римский мир был представлен легионами, городами римского типа, которых здесь, однако, было меньше, чем в первой зоне, общинами римских граждан внутри местных городов, сельскими имениями муниципальных землевладельцев и ветеранов, римской администрацией и жречеством общеимперских культов, императорскими имуществами. Туземный мир составляло местное население, во многом еще жившее прежней жизнью. В центре, на севере и северо-западе Испании не исчезали такие родовые объединения, как гентилиции и центурии. Civitates Трех Галлий и Британии долго сохраняли родо-племенной характер. В произведении Плиния именно они, а не города выступают в 70-е годы I в. как основные единицы Белгики, Лугдунской Галлии, Аквитании и Британии.

Разделение двух миров привело к их параллельному развитию, но связи между ними существовали, и римский мир все сильнее воздействовал на аборигенов. И все же их романизация была более медленной и менее глубокой, чем там, где иммигранты и туземцы жили совместно. В той огромной зоне, которую можно назвать романизующейся, существовали два общества; римское и романизующееся местное.

Разные социальные слои по-разному поддавались романизации. Знать в целом охотнее принимала римский образ жизни. Эти люди уже строили городские дома и сельские виллы по римскому образцу, хотя часто сохраняли некоторые черты старого плана, например центральный зал с очагом в галльских виллах, охотно одевались по-римски, старались говорить по-латыни, отстраивали города на римский манер, с удовольствием смотрели на цирковые представления и бои гладиаторов. Но хозяйственная жизнь даже знати больше сохраняла старые формы: в одних и тех же виллах часто жилые помещения имели совершенно римский вид, а хозяйственные постройки и по строительной технике, и по планировке напоминали стародавние.

Низы населения, если не уходили в большие города или на рудники, крепче держались за старое. В Галлии вокруг или недалеко от вилл часто находят деревни либо отдельные хижины точно такие, какие были здесь и до римского завоевания. Особенно много таких хижин в западной части Галлии, вообще менее романизованной, чем восточная.

Особое место занимали земли по Рейну. Это была граница Империи, и порой весьма угрожаемая. Поэтому здесь было сосредоточено большое количество войск, что придавало провинциям военный характер. Легионные лагеря и места стоянок отдельных отрядов привлекали торговцев, ремесленников и всякий прочий люд. Поэтому население скоро стало довольно смешанным, а к переселенцам присоединились ветераны, оставшиеся в привычных за долгие годы службы местах. Около лагерей и стоянок возникали поселения ремесленников и торговцев. Вырастали колонии граждан. Однако собственными ресурсами приграничных провинций воины обойтись не могли. Надо учесть, что значительная часть земли была изъята из хозяйственного оборота для чисто военных нужд. Поэтому сюда шли товары из Галлии и Испании, Африки и Италии, из других регионов римского Средиземноморья. Области, расположенные вдоль рейнской границы, почти ничего не экспортировали, а только импортировали. Они были довольно основательно романизованы, но их романизация носила односторонний характер, будучи преимущественно военной.

Большое количество римских войск находилось и в Британии. В ходе завоевания воинские части продвигались к северу, пока не стабилизировались в районе пограничных валов. В их тылу появились четыре ветеранские колонии. Но кроме этих колоний, городов в Британии было мало. Долгое время здесь был всего один муниципий — Веруламий. Даже Лондиний (Лондон), довольно крупный ремесленный и торговый центр и фактическая столица провинции, получил статус муниципия, по-видимому, только во II в. Римская армия в Британии была гораздо меньше связана с местным населением, чем рейнская; воины легионов и вспомогательных частей обычно доставлялись с материка. Этническая рознь ограничивала контакты не только действующих частей, но и ветеранов. Колонии в Британии не стали такими очагами романизации, как на континенте.

Земельные участки ветеранов располагались вокруг колоний. К городам и дорогам стремились и виллы романизованных британцев, связанные с рынком, городским ремеслом и поставками армии. А за этими пределами продолжали жить почти неизменной жизнью британские крестьяне, сохранившие и древние круглые хижины, и доримские способы обработки земли. Конечно, крестьяне платили налоги, для некоторых своих нужд покупали товары на городском рынке, а чаще у странствующих торговцев, кое-что продавали, так что в какой-то степени втягивались в существующую систему товарно-денежных отношений, но в основном сохраняли натуральное хозяйство.

Британию можно рассматривать как переходную к третьей зоне — нероманизованной. На острове имелись и территории, полностью входящие в нероманизованную зону. Это горные районы в центре и на северо-западе, жители которых занимались скотоводством и не поддавались римскому воздействию. Такие нероманизованные районы имелись и в Галлии, и в Испании, особенно в Басконии. Так, в Басконии в полном расцвете существовал родовой строй, даже еще не достигший ступени военной демократии.

Таким образом, в западноевропейских провинциях Римской империи в I—III вв. выделяются три зоны, отличавшиеся степенью романизации: романизованная, менее романизованная и совсем нероманизованная. Конечно, внутри зон имелись региональные различия, их границы не всегда четки, иногда можно спорить об отнесении конкретной территории к той или иной зоне, но в целом три зоны выделяются достаточно ясно.

В романизованной зоне господствовал, а в менее романизованной развивался рабовладельческий античный уклад. Основной ячейкой хозяйственной, общественной и культурной жизни был город римских или латинских граждан с сельской округой. В Галлии роль этой округи играла civitas , центром которой был данный город. Земельные владения граждан на городской территории были сравнительно небольшими. В зависимости от характера земледельческих культур, плодородия почвы, плотности населения средний размер таких владений был различен: в романизованной зоне он составлял приблизительно 120—200 югеров, т. е. 30—50 га (в Нарбонской Галлии имения были, пожалуй, несколько бо́льшими, чем в Испании) ; в Трех Галлиях и на Рейне имения были обширнее — 400 югеров, а в некоторых районах Белгики достигали 4000 югеров.

Конечно, и уровень жизни землевладельцев был разным. Наряду с хозяевами небольших имений известны богачи, объединявшие в своих руках по нескольку имений. Таким был, например, испанец Публий Руфий Флавс, завещавший отпущенникам жены пригородное имение, что позволяет предположить наличие у него и других владений. Эннии Юлии в Бетике владели Сенианским и Прибрежным поместьями. В Восточной Галлии известны 13 среднего размера (≈ 400 югеров) имений, зависящих от хозяина одной виллы. Поместья одного владельца могли располагаться в разных местах, даже в разных провинциях.

В имениях, расположенных в романизованной зоне, работали преимущественно рабы. Рабство распространялось (хотя и медленнее) и в менее романизованной зоне, переплетаясь там, однако, с доримскими социальными отношениями. В кельтском обществе Галлии и Британии и у кельтиберов Испании была широко распространена клиентела . Теперь это установление внедрялось в сеть античных социальных связей. Клиенты широко эксплуатировались землевладельцами наряду с рабами и даже, может быть, в большем масштабе, чем рабы.

Самую разнообразную ремесленную продукцию изготовляли преимущественно мелкие мастерские. По клеймам амфор, ламп, столовой посуды известны испанские и особенно галльские гончары, в изобилии поставлявшие изделия не только на местный рынок, но и за пределы своих провинций. В таких мастерских тоже использовались рабы, но очень широко был распространен и свободный труд.

Практически во всех западноевропейских провинциях существовала и императорская собственность. Монополией принцепса были рудники, ему принадлежали и некоторые крупные имения— сальтусы . Сальтусы отмечены в Белгике, Верхней Германии, Британии, имелись они и в сенатской Бетике. Эти владения не входили в систему городов и civitates . Часть их могла обрабатываться рабами, а часть сдаваться мелким держателям. То же самое наблюдается и в рудниках, как, например, в Винаскском руднике в Лузитании.

Часть своих земель сдавали в аренду и крупные землевладельцы Трех Галлий, все более закрепляя на земле запутавшихся в долгах арендаторов. Часть этих крупных землевладельцев составляли сенаторы, чьи владения, как и императорские, изымались из ведения городов.

Провинциальная знать постепенно включалась в правящую элиту Рима. Изредка провинциалы начали появляться на высоких постах еще в конце республики. Таков был, например, гадитанин Корнелий Бальб, друг Цезаря. Он входил во всадническое сословие, но близость к диктатору давала ему огромную власть. Его племянник Бальб Младший уже стал сенатором и оказался последним лицом, не принадлежавшим к императорской фамилии, получившим при Августе триумф.

Практика привлечения провинциалов к государственным постам еще больше распространилась при Империи по мере романизации провинций. Клавдий ввел в сенат знать галльского племени эдуев, старых союзников Рима. Хотя италийская знать по-прежнему сохраняла относительное большинство в сенате, число провинциалов там увеличивалось. Оно не было равномерно распределено по разным странам Запада. Испанцы в сенате были представлены больше, чем галлы. Например, при Траяне известно происхождение 153 сенаторов; из них 27 (17%) составляли выходцы из Испании и только 11 (7%) — из Галлии. То же относится к всадникам, занимавшим какие-либо посты в имперской администрации. В I—II вв. таких всадников, происходивших из Испании, было 19 (11% известных нам лиц), а из Галлии — 9 (5%). Конечно, эти цифры надо принимать с оговоркой, но все же они дают представление об относительной роли местной элиты в правящих кругах Империи.

Может быть, относительно меньшая роль галлов объясняется явлением, отмеченным некоторыми исследователями. В Галлии в I в. не раз вспыхивали восстания, обычно руководимые местными аристократами, имевшими римское гражданство. Репрессии после подавления восстаний, видимо, подкосили какую-то часть знати. В надписях богатых галлов II в. редки люди, носившие гордые имена Юлиев и Клавдиев, получившие гражданство от Цезаря и первых императоров. Их место занимают, вероятно, «новые люди», в меньшей степени вовлекавшиеся в общеимперскую элиту.

Наряду с основными социально-экономическими укладами в западноевропейских провинциях существовал и крестьянско-общинный. Свободные крестьяне не исчезли, они имелись во всех провинциях, во всех зонах романизации. Некоторые общины принесли с собой италийские переселенцы; другие возникли в результате разложения родовых общин, как это можно видеть в менее романизованной зоне Испании; третьи явились результатом внедрения в провинциальное общество местных объединений, как это имело место в Галлии.

В центре и на северо-западе Испании, в ряде районов Галлии (особенно на северо-западе — в Арморике), в Британии сохранялись родо-племенные отношения .

Таким образом, ни с точки зрения романизации, ни с точки зрения социальных отношений западноевропейские провинции Римской империи в I—II вв. не представляли единства. И все же ведущее место занимала романизованная зона с господствующим в ней рабовладельческим укладом. В хозяйствах рабовладельцев и землевладельцев античного типа создавалась основная масса продуктов, игравших важную роль в имперской экономике. Города романизованных провинций были главными плательщиками налогов. Рабовладельцы этих провинций были одной из важнейших опор императорской власти. Рабовладельческая знать западных провинций включалась прямо или косвенно в правящий класс государства. Поэтому независимо от того, как складывались отношения в конкретных районах, в целом общество западноевропейских провинций было рабовладельческим античным.

4. ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКИЕ ПРОВИНЦИИ ПОЗДНЕЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ

Со второй половины II в. в Галии, Испании и Британии нарастают элементы кризиса. Увеличивается опасность варварского вторжения.

Неспокойно было не только на границах. В Галлии дезертир Матерн собрал целую армию из таких же дезертиров, беглых рабов и разорившихся крестьян и стал грозой землевладельцев Галлии и даже северной части Испании. С трудом Коммоду удалось подавить это движение, ставшее первой ласточкой нового подъема классовой борьбы.

Не меньшее значение имеют другие факты. Вот один испанец благодарит Антонина Пия за освобождение его отпущенника от обязанностей севирата , т. е. позволение не входить в коллегию жрецов императорского культа. А совсем недавно выполнение этой обязанности было пределом мечтаний вольноотпущенников! Все меньше средств вкладывают частные лица в украшение городов и строительство монументальных сооружений. Зато в сельской округе вырастают роскошные виллы. Начался отток богатств из города. Крупные землевладельцы «округляют» свои владения за счет мелких и средних соседей. В 70—80-х годах II в. перестраивается Шираганская вилла в Галлии, превращаясь в роскошный дворец и центр огромного имения, раскинувшегося на несколько тысяч гектаров. Начавшуюся концентрацию можно заметить и в ремесле. Это все свидетельствует о наступающем кризисе античной мелкой и средней собственности и муниципального устройства.

В гражданской войне 90-х годов II в. западноевропейские провинции оказались под властью одного из претендентов на трон — Клодия Альбина. Но и его соперник Септимий Север имел там сторонников. На стороне Севера, например, выступил единственный в Испании легион; города же романизованной зоны Испании стояли за Альбина. В 197 г. около Лугдуна Альбин был разгромлен и покончил с собой. На его сторонников из числа сенаторов и муниципальных землевладельцев Галлии и Испании обрушились жестокие репрессии. За счет конфискаций здесь увеличилась крупная собственность императора и его сторонников. Удар частной торговле горожан нанесло то, что император взял в свои руки торговлю рядом товаров, в том числе оливковым маслом; торговлю расстраивала и инфляция, проводимая Северами.

С другой стороны, военная реформа Септимия Севера, легализовавшая, в частности, солдатские браки и создававшая военные поселения на легионных землях, привела к возникновению на Рейне солдатских средних владений (размером около 400 югеров). Рядом с их виллами появились керамические и стеклоделательные мастерские. Получение гражданства по эдикту Каракаллы теми провинциалами, которые его еще не имели, требовало и перестройки в ряде случаев местного управления. Возможно, что это ускорило некоторую романизацию Британии и способствовало подъему ее экономики.

Таким образом, меры императоров из династии Северов способствовали подъему некоторых районов, ранее большой экономической роли не игравших, и упадку наиболее развитых. Центр тяжести экономического и социального развития начал перемещаться из Южной и Восточной Испании в Центральную, Западную и Северо-Западную, из Южной Галлии в Северо-Восточную, т. е. туда, где сохранялись элементы доримских социальных отношений, где существовали крупные имения, обрабатываемые не столько рабами, сколько клиентами и колонами.

Апогей кризиса наступил после убийства на Рейне взбунтовавшимися солдатами императора Александра Севера в 235 г. Западные провинции, как и всю Империю, охватила эпидемия бесконечных гражданских войн и узурпаций. Такой обстановкой воспользовались варвары. Гражданские войны и германские вторжения вызвали обострение классовой борьбы. Галлию охватило движение багаудов.

Глубочайший хозяйственный упадок, разрыв старых связей, политический хаос были характерны для западноевропейских провинций до середины 80-х годов III в., когда они вместе со всей Империей начали выходить из кризиса. Жизнь восстанавливалась на новых началах.

Во всех западных провинциях, кроме рейнской границы, широко распространились усадьбы-виллы, бывшие центрами обширных латифундий. В Южной и Восточной Испании и Южной Галлии латифундии, как правило, создавались в результате слияния нескольких небольших имений, зачастую принадлежавших ранее разным собственникам. Большинство владельцев латифундий — новые люди, не связанные со старой городской и провинциальной элитой.

Города в этой зоне не исчезли, но их размеры сократились, как это видно на примере Немавса и Арелата в Галлии или Тарракона в Испании, где еще в V в. были видны разрушения III в. Потеряли значение такие символы городской жизни, как театры: так, в Малаге и Арелате они застраиваются жилыми домами. Но сохранилась муниципальная организация. Власть города по-прежнему распространялась на окружающую территорию, хотя та и уменьшилась из-за развития частных латифундий и императорских имений. За городами сохранялось право и даже обязанность иметь свои вооруженные силы.

Экономическое значение города упало. С растущей хозяйственной автономией крупных имений и упадком торговли уменьшилась роль городского рынка. Некоторые виды ремесла, погибшие в III в., так и не возродились. Другие снова набрали силу, как производство керамики и стекла (последнее особенно на Рейне). Но качество значительно уступало изделиям II в.

Таким образом, в романизованной зоне отмечается сосуществование старого античного и нового латифундиального укладов. Носителем первого оставался город, который в рамках древности не феодализировался.

И снова надо особо выделить зону рейнской границы. Эта территория уменьшилась, так как в III в. римляне покинули Декуматские поля. На левом берегу Рейна преобладающим населением стали воины-пограничники — limitanei , бывшие одновременно землевладельцами. Их средние владения размером около 400 югеров преобладали в пограничных провинциях. Постоянная опасность варварских вторжений и сознательная политика правительства, видевшего в воинах-землевладельцах, лично заинтересованных в защите границы, оплот от вторжений, не давали возможности развиться здесь крупному землевладению. Только в тылу вокруг Августы тревиров возникло крупное императорское хозяйство.

В условиях экономического упадка и общей натурализации экономики рейнские пограничники не могли рассчитывать на приток товаров из других провинций. Поэтому произошло некоторое возрождение местного ремесла. Хозяева имений стремились производить все необходимое, даже порой добывая и обрабатывая железную руду. Будучи средними владениями, обрабатываемыми рабами (а не колонами), эти имения стремились к такой же экономической самостоятельности, как и огромные латифундии.

В поздней Империи центр экономического и социального развития передвигается в зону, которая в I-II вв. была менее романизована. Здесь и раньше городов было меньше, а теперь большинство из них переживало значительный упадок. На первое место выдвинулась сельская округа. Это подтверждается интересным явлением. В провинциях бывших Трех Галлий старые названия городов исчезают из употребления. Теперь чаще стали говорить не о городе, а о civitas , центром которой был этот город, а сам город как бы смешивается с округой. Так, Лютецию стали называть Цивитас паризиев (отсюда Париж), Дурокортор — Цивитас ремов (Реймс), Августорит — Цивитас лемовиков (Лимож) и т. д. Ни на юге, ни на Рейне такого не происходит. В экономике этой зоны ведущую роль играют латифундии, обрабатываемые колонами, а в ряде случаев, как в зоне рудников,— императорская собственность. Таким образом, крупная внегородская собственность здесь господствовала.

Хозяева латифундий включались в правящую элиту поздней Империи. Это преимущественно люди, не связанные с прежним господствующим слоем. Так, происхождение императора Феодосия можно проследить только до деда Гонория. Отец видного галльского поэта, политического деятеля и крупного землевладельца Авсония был скромным врачом, не очень-то хорошо знавшим латынь. Испанец Ацилий Север, поддержав в гражданской войне Константина, с победой последнего поднялся до самых верхов аристократии. И все эти люди — не потомки италийских переселенцев, а представители местной знати.

Кризис рабовладельческого общества, нанеся удар элементам римского мира, существовавшим в этой зоне, способствовал развитию туземного. Это развитие состояло в первую очередь в преобразовании местных социальных структур. В Испании оно шло в двух направлениях: превращения родовых общин в территориальные и образования латифундий. В Галлии отмечается исчезновение сельских объединений, растворившихся в латифундиях.

Развитие туземного мира вызвало так называемое кельтское возрождение. Об этом можно судить, в частности, по находкам керамики: сосуды римского типа заменяются иными, воспроизводившими формы и украшения доримского времени. Другое проявление этого «возрождения» — возобновление почитания местных божеств.

Однако надо иметь в виду, что все эти территории оставались в составе Римской империи. Здесь стояли римские войска, остававшиеся, несмотря на варваризацию, существенным элементом римского общества и государства. Все население жило по римскому праву. Экономические связи с другими частями государства ослабли, но не прервались полностью. Языком населения оставался латинский. Местные латифундисты включались в элиту именно римского государства. Таким образом, речь идет не столько о победе местного мира над римским, сколько о слиянии ослабевшего римского и усилившегося туземного в один, обладавший качествами, отличными и от родового кельтского, и от античного римского. На обширных пространствах менее романизованной зоны Испании и Галлии возникает общество романокельтского синтеза. В Британии же более резкие различия между римлянами и британцами привели, вероятно, к тому, что здесь два мира по-прежнему существовали раздельно.

Итак, в романизованной зоне отмечается сосуществование городского и латифундиального укладов, в менее романизованной — господство последнего. На востоке и юге Испании и юге Галлии в элиту вошли некоторые потомки итало-римских колонистов и глубоко романизованного местного населения, на остальной территории представители менее романизованного туземного мира. В одной зоне новое общество рождалось в результате разложения античного, а в другой — в ходе романо-кельтского синтеза. Особое место в этом отношении занимали Британия, где не наблюдалось синтеза, и Рейнская область, в которой искусственно поддерживались отношения античного типа.

Различен был и идеологический ответ на кризис старого мира. Романизованное население ответило на распад римских ценностей принятием христианства. На широких просторах менее романизованной зоны происходит возрождение старых культов. Но постепенно с развитием позднеримских порядков христианство, ограниченное сначало городами, распространяется на более обширные районы, в том числе и на сельские. Перелом произошел во второй половине IV в. Но еще долго даже после объявления христианства единственной легальной религией ему приходилось бороться с язычеством и его остатками, особенно в деревнях.

С конца III в. в Галлии и в меньшей степени в Испании поселяются германцы, которых императоры использовали для защиты Империи от их зарейнских соотечественников. Эти люди принесли сюда новые элементы общинного уклада. Поселение варваров было для ослабевшей Империи необходимостью, так как своими силами императоры уже не могли эффективно защищать западные провинции от варварских вторжений, а собственников этих провинций — от классовой борьбы.

Сохранение империи и ее общественного строя было главной целью политических мероприятий властителей поздней Империи, которые коснулись и западных провинций. Диоклетиан для удобства управления разделил провинции на более мелкие, причем старое деление на сенатские и императорские было упразднено. Константин после очередной гражданской войны восстановил единство государства и продолжил создание новой административной системы. Провинции были объединены в диоцезы , а последние — в префектуры . Все западноевропейские провинции вошли в префектуру Галлию, включившую четыре диоцеза — Британию, Северную Галлию, Виенский диоцез и Испанию. На границах стояли пограничники, внутри провинций — постоянные войска.

Но политическое положение все ухудшалось. Варвары все чаще прорывались в Галлию. Нарастала и классовая борьба. С распространением христианства одной из ее форм стали ереси. В Испании и на юго-западе Галлии распространилось присциллианство, в других районах Галлии — пелагианство. Их объединяло представление о личной ответственности человека перед богом, что логически вело к отрицанию роли церкви, все более становившейся эксплуататорской силой.

Когда в 395 г. Римская империя распалась на Западную и Восточную, Испания, Галлия и Британия вошли в состав первой. Правительство Западной Римской империи пыталось не допустить варварских вторжений, но это ему не удалось. С варварскими завоеваниями и падением Западноримской империи древняя история европейского Запада закончилась.

2. Дела о злоупотреблениях во втором веке до н. э. и в первой четверти первого века до н. э., до начала деятельности Цицерона.

Последствия не заставили себя долго ждать. Однако же вплоть до начала практической деятельности Цицерона мы можем чаще всего лишь констатировать, что в таком-то году такой-то привлекался к ответственности. О сути процесса и обвинения информация есть не всегда.

Благодаря Титу Ливию мы осведомлены также о некоторых случаях, когда ещё в первой половине второго века до н. э. сенат вынужден был принимать решения по поводу жалоб населения провинций в связи с неправомерными действиями римских должностных лиц. Здесь интересно отметить, что, чем древнее тот или иной интересующий нас факт, тем быстрее, оперативнее и по существу принималось решение. По мере же развития законодательства и появления первых правовых норм, призванных по идее ограничить злоупотребления, рассмотрение дел стало затягиваться и решения по ним стали приниматься не столько по существу, сколько с оглядкой на превходящие, внеюридические факторы.

Если же говорить конкретно, то мы осведомлены из Тита Ливия о следующих фактах:

В 187 году претор Галлии Марк Фурий Красипп без каких-либо серьёзных на то причин отобрал оружие у верного Риму племени ценоманов. Депутация галлов отправилась в Рим с жалобой на противозаконные действия претора и смогла добиться решения в свою пользу. После всестороннего разбирательства вопроса, оружие ценоманам было возвращено, а претору было приказано покинуть провинцию.

В 183г. до н. э. наместник Галлии Марк Клавдий Марцелл спровоцировал конфликт с одним галльским племенем, настроены м к Риму весьма лояльно. Галлы эти имели намерение поселиться на территории Италии. Наместник же не просто воспротивился этому, но отобрал у галлов всё оружие и вещи, с которыми они - не споря в принципе с римлянами - собирались даже уйти из Италии. Галлы послали депутацию в сенат, где встретили взаимопонимание и получили от сенаторов вполне благоприятное для себя решение. Галлам предписывалось уйти из Италии, однако наместник должен был вернуть им все забранные у них вещи и оружие.

В том же 173 году произошло столкновение римлян с лигурийскими племенами на севере Италии. Римляне одержали победу, однако консул Марк Попилий Ленат подверг репрессиям не только тех, кто восстал против Рима, но и тех, кто сохранял верность Риму. Действия консула стали известны сенату. В результате было принято специальное решение о восстановлении лигурийцев в правах свободных людей и о возвращении им имущества.

Большое количество информации по интересующему нас вопросу содержится в 43-тьей книге Тита Ливия, описывающей события 171-169гг. до н. э. Он сообщает прежде всего о громком деле большого количества должностных лиц испанских провинций по делам о вымогательстве. Поводом для разбирательства стали посольства представителей нескольких племён Испании с жалобой на алчность деятелей римской администрации. История, рассказываемая Титом Ливием в общей форме, является первым в римской истории примером настоящего судебного разбирательством по всей форме деятельности в провинциях должностных лиц.

По сообщению источника, судьбы обвиняемых - у Тита Ливия названо в общей сложности пять имён - были разными. Кто-то был оправдан, кто-то - отправлен в изгнание. Мы не знаем до конца, как именно был разрешено скандальное дело. Чтение Тита Ливия оставляет во всяком случае ощущение, что дело было не столько решено, сколько замято. Так, переходя к описанию того, чем кончилась эта история, Тит Ливий пишет: ita praeteritis silentio obliteratis, in futurum consultum tamen ab senato (est).... ["Итак, предав прошлое забвению, на будущее сенатом было принято решение".] Далее Тит Ливий, указывает, наконец, правда, без детализации, обвинения в адрес римских должностных лиц. Это - махинации с ценами на хлеб; произвольное установление цен, по которым должна была продаваться одна двадцатая урожая в счёт налогов; а также - насколько можно понять - вымогательства при сборе налогов в отдельных конкретных городах.

Рассмотренные примеры из Тита Ливия оставляют в известном смысле двойственное впечатление. С одной стороны, всё вроде бы обстояло прекрасно, так как сенат оперативно и весьма благосклонно реагировал на жалобы провинциалов, передавая дело для рассмотрения либо одному должностному лицу, который затем докладывал о сути вопроса сенату, или же - передавая дело в суд. Однако, при внимательном чтении источника становится видно, что проблема по существу не решалась никак. Наказание отдельно взятого виновного не устраняло саму причину конфликтов, заключавшейся в отсутствии какого-либо контроля за деятельностью наместника и в отсутствии законов, регламентирующих исполнение им служебных обязанностей. Уже примеры из Тита Ливия показывают, что возможностей для самоуправства и личного обогащения у должностного лица в провинции было достаточно. Последующие истории это лишь подтверждают.

Что же касается оперативного и любезного рассмотрения любых посольств, приезжавших в Рим с жалобами или просьбами в сенат, то таков был в целом стиль работы республиканского сената. Тит Ливий фиксирует все случаи посольств, приезжавших в Рим регулярно по очень разным вопросам со всех стран Средиземноморья. Вопросы решались, как правило, быстро, оперативно и благосклонно по отношению к просителям. Однако было бы ошибочным думать, что делалось это из филантропических соображений. Всегда и во всех случаях Рим поступал так, исходя из собственных политических интересов, ибо роль вселенского - по тем масштабам - арбитра была очень важна и выгодна, как для государства в целом, так и для его правящей элиты в частности. Именно поэтому осуждение должностных лиц, на которых поступали жалобы из провинций, означало всё же скорее не защиту провинциалов, а защиту самих себя от таких людей, которые действовали во вред государственным интересам.

Для второго века до н. э. говорить о "государственной идее", идеологии государства в полной мере, возможно, ещё и рано, ибо в те годы Рим ещё только подступал к решению политических дел и на западе, и на востоке Средиземноморья одно- временно, однако роль "вселенского арбитра" была, судя по всему, весьма быстро осознана как крайне важная. Одновременно в эти же годы сформировались, как можно думать, и первые ростки столь характерной для времени гражданских войн двойственности политического сознания. Последнее же выражалось в очень распространённом явлении, которое затем давало и даёт себя знать в политической практике многих государств различных эпох - формально провозглашённая, красивая и на словах очень правильная правовая норма имеет совершенно иной, скрытый от глаз подтекст, или же - является "трескучей фразой", на деле ничем не обеспеченной.

Уже тот же Тит Ливий позволяет привести вполне конкретные примеры именно такого подхода к делам. История войн с Македонией сопровождалась действительным освобождением Греции от македонского владычества. Однако римляне поступали так не для греков, а для самих себя. При этом римские представители весьма умело использовали внешний пропагандистский эффект от своей борьбы с Македонией. В 196 году римляне торжественно объявили на Истмийских играх о свободе греческих городов. Внешний эффект события, похоже, заслонил от его участников тот факт, что практически сразу же "освободитель" Тит Квинкций Фламинин, наряду с другими римскими представителями, стал устраивать дела в Греции по своему, то есть римскому, пониманию. Естественный конец событий не заставил себя ждать очень долго. Через 50 лет, в 146 году, Греция была полностью подчинена Риму.

О том же говорят и приводившиеся выше примеры из Тита Ливия, характеризующие взаимоотношения государства и жителей провинций. Эффективная защита интересов провинциалов была реальностью, но очень формальной по своей сути - самое благосклонное рассмотрение конкретной жалобы не сопровождалось по настоящему устранением той причины, которая привела к этой жалобе.

Подобное закономерно привело в конце концов к убеждению, в провинциях допустимо если не всё, то многое до тех пока провинциалы не жалуются. Единственным, что могло в какой-то мере в условиях второго века до н. э. сдерживать стремление к наживе в завоёванных территориях (провинциях) была традиционная система ценностей римского общества, сохранявшая ещё в это время своё влияние, как показывает целый ряд громких судебных дел второй половины второго века до н. э.

Если посмотреть на всю ситуацию с историко-правовой точки зрения, то после 149 года, года создания специального органа для рассмотрения дел о вымогательствах в провинциях происходит на первый взгляд парадоксальная вещь. Облегчения и ускорения рассмотрения дел, количество которых заметно возрастает, не происходит, и в разрешении конфликтных ситуаций всё более возрастает роль аргументов, мягко говоря, далёких от любых норм права. К сожалению, информацию о конкретных делах этого периода приходится восстанавливать буквально по крупицам из разных источников.

В 149 году к ответственности был привлечён Сервий Сульпиий Гальба, пропретор Дальней Испании. Юридическая формулировка обвинения неизвестна, причина же привлечения к ответственности известна. В 150 году он обманным путём, при помощи ложных обещаний, окружил и разоружил племя лузитан. При этом очень большое количество лузитан было убито или обращено в рабство. Дело стало известным в Риме и в 149г. трибун Луций Скрибоний Либон возбудил дело и оно должно было рассматриваться в сенате. Однако же обвиняемый избежал какого- либо наказания, прибегнув к неожиданному поступку. Он появился перед народом, в ходе народного собрания, со своими детьми и, обильно проливая слёзы, произнёс в свою защиту столь патетическую речь, что ему удалось переломить в свою пользу негативный настрой собравшихся в народном собрании. В результате Сервий Сульпиций Гальба был прощён и суда над ними не было.

В 141г. по жалобе провинциалов обвинён в вымогательстве претор провинции Македония Децим Юний Силан. Данный эпизод был, судя по всему, уникальным в истории Рима. Когда делегация жителей провинции прибыла в Рим и стала в сенате перечислять разнообразные формы вымогательства, к которым прибегал наместник в провинции, в дело вмешался отец Децима Юния Силана, сенатор Тит Манлий Торкват. Последний, попросив сенате разрешения разобраться с этим делом дома, рассмотрел дело в узком семейном кругу за закрытыми дверьми. После того, как сенатор убедился в виновности сына, он от него отрёкся, а сам Деций Юний Силан повесился. Все источники сообщают, что отец не принял участия в похоронах сына, а продолжал заниматься своими обычными повседневными делами.

В 139г. был привлечён к ответственности по делам о вымогательстве Луций Цецилий Меттел Кальв, консул 142 года до н. э. Упоминания об этом процессе в источниках достаточно обрывочные и мы по сути дела не можем сказать, чем было вызвано обвинение и насколько оно было обосновано. Во всяком случае, можно предположить, что Луций Цецилий был обвинён скорее вследствие политических интриг, чем реальных злоупотреблений.

Несколько более определённа информация, относящаяся к обвинению в 138 году Луция Аврелия Котты. Человек, наделавший долгов, он стремился получить пост наместника Дальней Испании. Точно неизвестно, смог ли он его получить, ибо в источниках сохранилась лишь информация о противодействии этому назначению со стороны Сципиона Эмилиана. Видимо, всё-таки он смог добиться этого поста, ибо в 138г. Луций Аврелий Котта был привлечён к ответственности за вымогательство. В источниках сохранилась информация о том, что Луций Аврелий Котта был оправдан.

В 124 и 97гг. к ответственности за вымогательство привлекались двое представителей семейства Аквилиев. В 124 году до н.э., или чуть ранее, был обвинён в вымогательстве консул 129г. до н. э., один из организаторов провинции Азия, Маний Аквилий. О сути обвинения в источниках информации нет и нам остаётся лишь гадать, был ли в действиях бывшего консула состав преступления, или же он был привлечён к ответственности в результате политических интриг. Другой представитель этого же семейства, с тем же именем, был проконсулом в Сицилии и подавлял второе сицилийское восстание рабов. Сохранившиеся источники позволяют утверждать, что этот Маний Аквилий был привлечён к ответственности за действительно имевшие место вымогательства в Сицилии. Ситуация, правда, разрешилась в пользу Мания Аквилия благодаря нестандартному, и лежащему за пределами закона, поступку адвоката обвиняемого. Адвокат, во время слушания дела специально разорвал тунику на груди Мания Аквилия, чтобы все могли видеть полученные им во время войн в защиту римских интересов рубцы. Аргумент оказался весомым. Маний Аквилий был оправдан.

В 119г. к ответственности был привлечён Гай Папирий Карбон, характеризующийся в источниках как известный оратор. О сути обвинения информации нет. В одном из источников даётся понять, что ему было предъявлено весьма серьёзное обвинение, что даёт основания подумать именно о стандартном обвинении в вымогательстве после исполнения обязанностей в провинции. О многом говорит также и следующий факт. Цицерон сообщает, что Гай Папирий Карбон спас себя от обвинения добровольной смертью.

В 114 году привлекались к ответственности по делам о вымогательствах Гай Порций Катон и Марк Эмилий Скавр. Первый из них был наместником в провинции Македония. Вина его, однако, заключалась даже не в вымогательствах как таковых, а в серьёзном военном поражении от фракийского племени скордисков. Источников о деле Гая Порция Катона немало, однако все они недостаточно информативны. Так, мы не можем в данном случае установить, что было (или могло быть) поводом к обвинению, а что - именно причиной. Есть основания считать, что военное поражение было лишь поводом для привлечения к ответственности Гая Порция Катона, а истинной причиной - традиционные вымогательства в провинии. Есть также информация о том, что Гай Порций Катон привлекался к ответственности в связи с подкупами Югуртой многих римских деятелей.

Что касается Марка Эмилия Скавра (отца), то о сути обвинения информации практически нет. Не исключено, что обвинение было результатом политических интриг, а не каких-то реальных противоправных действий. Исследование биографии Марка Эмилия Скавра (отца) позволяет скорее утверждать, что человек этот относился к так называемым "римлянам старой закалки", являвшихся честными людьми и честными политиками в любой ситуации. К сожалению для римского государства, поколение людей, пришедших в политику в начале первого века до н. э. было уже во многом иным. Об этом, в частности, свидетельствует и поведение Марка Эмилия Скавра (сына), о котором речь подробнее пойдёт на следующих страницах.

В 111 году привлекался к ответственности Луций Кальпурний Пизон Цезонин и Квинт Цецилий Метелл Нумидийский, в последствии - победитель Югурты. В информации о судебных преследованиях этих лиц много неясностей и можно, видимо, с уверенностью сказать, что речь шла о политических интригах.

В 103г. привлекался к ответственности Гай Меммий, трибун 111г. Он и его брат Луций были инициаторами многих обвинений против первых лиц государства, поддавшихся на подкупы со стороны нумидийского царя Югурты. У Валерия Максима говорится непосредственно о привлечении Гая Меммия к ответственности по делам о вымогательстве. Факт обвинения косвенно подтверждает и Цицерон. О сути обвинения ничего неизвестно.

В 92 году привлекался к ответственности Публий Рутилий Руф. Это был редкий для римской судебной практики случай обвинения в вымогательствах по настоящему невиновного. Рутилий был легатом в провинции Азия.

В 79 году привлекался к ответственности за вымогательства в Сицилии Марк Эмилий Лепид, оставшийся в памяти, правда, более вследствие своего антигосударственного восстания. Как бы там ни было, в 81г. он был наместником в Сицилии и по отдельным намёкам Цицерона и Саллюстия видно, что оставил он там по себе самые удручающие воспоминания. Источники, к сожалению, не позволяют уточнить, что именно и как делал Лепид в провинции. Мы можем судить лишь по аналогии и получается, что, судя по всему, у Гая Верреса был достойный учитель.

Этот невольно краткий обзор событий от 149гдо н. э. до 79г. показывает дальнейшее развитие тех тенденций, которые уже видны в сообщениях Тита Ливия. Несмотря на то, что период этот освещён в источниках не очень хорошо, заметно, что количество дел о вымогательстве возрастает. О причинах этого уже вкратце говорилось выше: формальное разрешение жалоб провинциалов не сопровождалось решением их проблем по существу, а наместник же в провинции оставался практически бесконтрольным. Тот факт, что наместник практически всегда принадлежал к римской знати, гарантировал ему в конце концов свободу от судебного преследования, ибо, сталкиваясь с обвинениями в коррупции, правящая элита Рима чем дальше, тем больше сталкивалась с непростой дилеммой: соблюдение закона, или - сословная солидарность. В тех случаях, когда возмущение провинциалов не было уж очень сильным, предпочтение тем или иным способом отдавалось в пользу именно не права, а сословной солидарности.

Уже давно не существует, интерес к этому периоду древней истории нашего мира не угасает. Как-никак, но именно римляне являются родоначальниками современного права и юриспруденции, конституций многих европейских государств, а их политические трактаты и по сей день изучаются в престижных учебных заведениях по всему миру.

Впрочем, даже обычное обустройство этого великого государства прошлого не менее интересно. Знаете ли вы, Римской империи и как формировалась эта территориальная единица? Если нет, тогда вам обязательно стоит прочесть эту статью! Сразу предупредим, что в статье мы будем говорить о Риме как о единой державе. Деление на Восточную и Западную империю произошло после захвата метрополии вестготами и остготами.

Общее определение

В широком смысле под «провинцией» понималась земля, выданная какому-то высшему должностному лицу империи в его единоличное управление. Этот человек в пределах своей земли имел титул imperio. Но мало кто знает о том, что у этого слова имелось сразу четыре других значения. Вот они:

• Как и в предыдущем случае, «провинцией» могла именоваться особая должность. Так, титул pr. maritima означал, что на человека, который его имел, возложена обязанность командования римским флотом.
• Такой же статус был у человека, отвечающего за какую-то важную задачу. К примеру, pr. frumentum curare заведовал поставкой хлеба.
• Кроме того, «провинцией» могла называться даже вражеская территория, вверенная какому-то командиру. Та же Macedonia consulibus provincia decernitur, образованная в период завоевания Греции.
• Наконец, так называлась любая вновь завоеванная или приведенная к римской присяге область, на которой уже установлен Pax Romania, «римский порядок».

Необходимо заметить, что Западная Римская империя сохранила административный уклад своих предков. Все сказанное здесь и в дальнейшем вполне справедливо и для византийских басилевсов.

Дальнейшее развитие «провинциального» уклада

Уже в третьем веке нашей эры римляне начали стремительную экспансию, в результате которой территория Римской империи резко увеличилась, далеко выйдя за пределы итальянского «сапога». Вскоре все земли, лежавшие близ Средиземного моря, уже превратились в римские провинции. Наконец, 117 год нашей эры стал кульминационным в череде военных успехом. Владения империи стали максимально обширными. Всего в составе государства к тому времени насчитывалось 45 провинций, не считая 12 областей в самой Италии.

Как образовывалась новая провинция?

За все время завоеваний был введен четкий порядок «слияния» новых областей с прочими провинциями империи: сперва полководец, захвативший новую землю, проводил предварительное ее разграничение. Важно! Если обсуждается Западная Римская империя, то нужно сказать о том, что в ее границах подобной «самодеятельности» практически не было: все земельные операции проводились исключительно с ведома и одобрения метрополии (Константинополя).

Законодательные процедуры

Комиссия из 10 человек, назначенная Сенатом, утверждала «земельный план», попутно узаконивая эдикты временного правителя. К этим документам сразу же присоединяли сенатские приказы и уложения местного права (если оно было). К слову говоря, именно сохранение местных законодательных актов является отличительным признаком Римского государства.

Именно поэтому любая провинция Римской империи (в ранний период империи) в некотором смысле была самостоятельным государством.

Промежуточный период

С течением времени государство укреплялось, а законы все более стремились к единообразию. Значение местного права быстро падало. Все чаще «уставы провинций» начинают напрямую регулироваться Сенатом. В конце концов местные уложения стали регулировать лишь общие черты управления, тогда как все остальные вопросы решались по римским законам. Отношения между которыми была населена провинция Римской империи, регулировались edictum provinciale, эдиктом наместника, который тот издавал сразу по вступлении в должность.

«Эдикт» имел законную силу только на время правления наместника, но чаще всего бывало так, что его предшественник в документе практически ничего не менял. Управление провинцией осуществлялось силами преторов, проконсулов и пропреторов. Их назначением занимался Сента, причем люди на этих постах менялись ежегодно. Если того требовали сложившиеся обстоятельства, срок полномочий мог быть продлен, но решение об этом имел право принимать все тот же Сенат.

Последние годы империи

В последние годы перед падением Рима провинции управлялись бывшими консулами и преторами. Им принадлежала неограниченная власть в подконтрольной провинции. Этим объяснялся как совершенно неадекватный уровень коррупции, так и полная некомпетентность многих управляющих, которые делали карьеру, пользуясь хорошими связями с наместником. В этот период та же Сирия, некогда богатейшая провинция Римской империи, была практически разграблена ее правителями, причем в метрополию шла мизерная часть собираемых налогов. Все это только ускоряло грядущий крах некогда великого государства.

Перечень римских провинций и годы их возникновения

Итак, перечислим основные провинции, из которых состояла Восточная Римская империя. Датировка их основания не сквозная, так как их завоевания относятся к разным политическим периодам в истории Римского государства. Первой «под крыло» Рима встала Сицилия, а после нее - Сардиния и Корсика. Произошло это в 241 и 231 годах до нашей эры соответственно. После них были завоеваны Дальняя и Ближняя Испания.

Произошло это в 197 г. д. н. э. Следует заметить, что за 27 лет до начала нашей эры из Дальней Испании была выделена провинция Лузитания. Через два года после этого страна приросла провинцией Галация. Как можно заметить, уже к началу новой эры карта Римской империи впечатляла своим разнообразием. В 120 году до н. э. была завоевана Галлия Нарбонская. Аквитания, Бельгийская и Лугдунская провинции и Нумидия были присоединены к Риму еще в 50 году до нашей эры, но отдельными, полноправными субъектами империи стали только в 17 году нашей эры. Провинции Реция и Норик - 15 год до Рождества Христова.

Итак, продолжим. Приморские Альпы были присоединены в 14 году (Коттийские Альпы вошли в состав Рима только при печально известном Нероне). О времени вливания в Рим Пэнинских Альп доподлинно ничего не известно, но можно предположить, что это случилось не ранее 200 года.

Верхняя и Нижняя Германия были завоеваны в 17 году. Приблизительно в то же время была основана провинция Каппадокия.

Британию Восточная Римская империя окончательно покорила только в 43 году, но первые форпосты там были основаны намного раньше. Верхняя и Нижняя Паннонии были покорены приблизительно в 10 году. Изначально они представляли собой одну провинцию, но при (в районе 105 года) ее поделили на две части для удобства управления. То же самое произошло с Верхней и Нижней Мизией. Покорены в 29 году, разделение произошло при императоре Домициане, дата этого события остается неизвестной.

Воинственная Фракия стала римской провинцией в 46 году. Дакия последовала за ней спустя всего 100 лет, а за ней - Аравия, Армения и Ассирия. Тогда же Рим создал провинцию с названием… Азия. Далмацию римляне «освоили» между 159 и 169 годами, а за десять лет до них была основана провинция Африка. Македонию и Ахайю покорили приблизительно в то же время (плюс-минус десять лет). Дата возникновения провинции Епир точно не известна. Новейшая история Римской империи гласит лишь только то, что произошло это при императоре Веспасиане.

Дальнейшие «приобретения»

Египет пал в 30 году до н. э. Интересна история провинций Вифия и Понт. Завоеванные за 74 года до (одновременно с провинциями Крит и Киренаика), они были значительно расширены всего через девять лет. Наконец, через семь лет после начала Нашей Эры их территории вновь значительно приросли. Приблизительно та же история случилась с Ликией и Памфилией. Последнюю завоевали еще до 25 года до Рождества Христова, а наступление на Ликию удалось закончить только лишь в 43 году н. э.

Завоевание Киликии растянулось с 64 года до нашей эры по 67 год после Рождества Христова. Кипр и Сирию удалось присоединить приблизительно в то же время. Месопотамию удалось включить в состав государства еще в 115 году, но уже через пару лет новая провинция была потеряна. Вернуть ее удалось только через полвека.

Следует завершить наш перечень Тингитанской и Кесарийской Мавританией, которые вошли в состав государства спустя 40 лет после Рождества Христова. Таким образом, история Римской империи неразрывно связана с завоеванием новых земель, за счет которых метрополия имела средства как на продолжение экспансии, так и на подкуп особенно могущественных врагов.

Воинская обязанность в состав провинции империи, определяется соответствующим инструментом (закон provinciae ) Свою позицию. Такая же ситуация отдельно регулируются отдельными Римских городов в провинциях. Некоторые из них предоставляют только военные, остальные не платить налоги, иметь свое собственное судебной системы. Такие вопросы были дополнены губернатора указов.
Главной задачей было сохранить провинции Рима, или, вернее, римский народ, который обычно проявляется в так называемые. daninie зерна . Но люди должны были обязаны обеспечить другие бытовые услуги. Как и следовало ожидать, сбор этих налогов, являются весьма прибыльной оккупации, особенно в тот же орган часто принимается, могли бы на некоторые, но это не значит, что небольшие неровности. Чтобы избежать этого, 149 лет до н.э. в силу Lex Калперния трибуналом, учрежденным должностными лицами взятки (queationes perpetuae-де-ребус repetundis .)

Слово Provincia означает степень официальные полномочия для него poruczone.
Распределение полномочий provinciae решенный Римский сенат И приведение в должность, только рисовать. Совет был получен для провинции, но Сенат может также предоставить prorogatio Империи . Он также распределение провинции без проведения процедуры отбора образцов (Дополнительные Sorte ), Но этот обычай был использоваться крайне редко.
Во главе провинции первых стали магистратов . Их количество зависит от числа провинций. В 227 лет до нашей эры, их число возросло до 4 197 до н.э., при подключении двух испанских провинциях, возросло до 6 В особых случаях, например в случае войны, проведение провинциальных дела, было решено возложить на Консулы . После 146 лет до нашей эры, в результате область, т. е. Африка и Македония , Принято решение о модернизации системы распределения небольшой провинции, введения института так называемого расширения губернаторство. prorgoatio Империи .
Кроме того, губернатор провел судебной системы, с помощью (Consilium ), Состоящий из представителей римских граждан, проживающих в провинции. Поскольку губернатор не подал апелляцию в апелляционный суд.

Хронологически первым область для рассмотрения Сицилия А потом Корсика и Сардиния , После приобретения Римской империи Война punnickiej . Дальнейшее расширение границ произошло в результате последующего столкновения с Карфагеном, Второй мировой войны punnickiej , Когда власть римских продлен до организовано в 197 до н.э., два испанских провинциях: Дальнейшее Испании (Скрытый ) А Ближе (Citerior .)
Последующие годы были наполнены последние территориальные приобретения. Македонский борьба провели во втором веке до нашей эры привело к созданию провинции Македонии в 148 до н.э. чуть позже, в 146 до н.э., как результат III Пунической войны на развалинах Карфагена был разбит Африке.

В том же году часть территории была включена в Греции в Македонию. Территорий, разделенных лишь в 27 г. до н.э., образуя вместе с Эпир, область Ахея . В 129 до н.э., земли королевства в провинции оказалось pergamońskiego Азии. В том же году, в результате завоеваний на побережье Ilyrysjkim часть завоеванных землях, был включен в провинции Македония.
Вскоре Римской империи, а также включены новые земли на северо-западе. Ранее, в конце третьего века до нашей эры, была завоевана полоса земли известен как Галлии (Галя Cisaplina ), Который был организован в провинции примерно до 81 до н.э., а впоследствии известный также как Галлии Галлию Zaalpejska Narbońską (Галя Narbonensis ), Который в 121 до н.э., был организован в новой провинции (Галлия .) Последнее завоевание этих земель произошло только для Юлий Цезарь .

Расширение Риме совпало с мрачной решимостью, пока первые века до н.э. Именно тогда, что ряд территорий, захваченных на востоке страны. Уже в 102 году до н.э. был завоеван Киликии, в 96 до н.э. Киренаики Организованный в 66 до н.э., как Киренаики и на Крите в 75 до н.э. взял на себя Вифинии, а 64 лет до нашей эры была организована провинциях Сирии, которая уже начала завоевания в 66 до н.э., и Вифинии и Понта. В 58 г. до н.э., был включен Кипр . В 30 г. до н.э., империя была включена Египет А 25 Галатам .
В период 1916 по 1912 годы до нашей эры были получены Recja, Норик, Паннония, и альпийские провинции, но лишь частично.

Постепенно под власть Рима попали большие территории. Среди элиты Рима начались споры о том, как их использовать. Победитель Ганнибала Сципион предполагал создавать зависимые царства. Днако возобладала другая точка зрения. Было решено превратить завоеванные земли в провинции - поместья римского народа. Во главе их становились наместники из числа должностных лиц римской общины, окончивших свой срок пребывания в должности: консулы, преторы, квесторы. В провинциях они назывались проконсулами, пропреторами, проквесторами. Они обладали в провинциях всей полнотой власти. Местное население было обложено налогами, у них отняли часть земли. Наместники нещадно грабили провинции, нередко сказочно обогащаясь. Стремясь разобщить население провинций, римляне применяли свой знаменитый метод: «разделяй и властвуй». Лояльные им провинциальные города и общины получали разные преимущества и льготы, остальное население было их лишено. Несмотря на это восстания в провинциях происходили почти непрерывно. Лишь в императорскую эпоху население провинций постепенно получает некоторые политические права, а затем становится равноправным с римлянами. Но те в ту пору были уже не гражданами республики, а подданными императоров.